Это заявление удивило графа, ибо он едва заметно повел бровью. Джейн гордилась тем, что обладает невероятно острой восприимчивостью и проницательностью, и как раз по этой причине решила навестить лорда Уэймерта.

Она начала медленно стаскивать перчатки.

— Во-первых, я объясню вам, сударь, зачем пришла, а затем расскажу вам кое-что о вашей удивительной супруге.

Брент устало застонал и потер глаза.

— Не вижу смысла повторять на новый лад старую ложь, которую я пытаюсь стереть из памяти, Джейн. — Подняв голову, он открыто посмотрел ей в глаза и добавил: — Незачем все это обсуждать.

В ее чертах проступила угрюмая решимость.

— Если вы дадите мне возможность, уверена, я заставлю вас увидеть смысл.

Граф с презрительной улыбкой покачал головой.

— Кэролайн не захотела принять то, что я предлагал, и пусть теперь разбирается сама. — Он пожал плечами. — А мне все равно…

— Разумеется, вам не все равно. Не мелите чепуху, — отрезала Джейн, внезапно поднимаясь на ноги. Она бросила перчатки в кресло, энергичным шагом подошла к окну и остановилась.

Ее взгляд скользнул по залитым солнцем пастбищам и обрывкам белых облаков в небе. Она с жалостью покачала головой.

— Все знают, что вам не все равно, и потому мы больше досадуем на вас, чем беспокоимся о благосостоянии моей сестры. Ради всего святого, одного взгляда на вас достаточно, чтобы все понять. Вы не спите, наверняка пьете слишком много виски, а складки на вашем лице говорят о большом волнении. Мэри-Энн вообще считает, что сейчас вы больше злитесь на себя, чем на Кэролайн. И я с ней согласна.

Джейн повернулась лицом к графу и, пронзив его уверенным взглядом, твердо и с удовольствием заявила:

— Все знают, что вам небезразлична моя сестра. Вы уже очень давно любите ее, Уэймерт, и по-прежнему влюблены. Однако, как это ни странно, вы единственный, кто еще не принял этого. Вне всяких сомнений, вы самый упрямый и глупый мужчина на свете.

Джейн остановилась, ожидая, что графа разозлит ее наглость, и высматривая на его лице сигналы надвигающейся словесной атаки или возмущенного опровержения. Вместо этого граф долго смотрел ей в глаза, потом медленно потупил взгляд в начищенный пол и подался вперед, уперев локти в колени.

— Зачем вы пришли? Отчитывать меня, Джейн? — спросил он скрипучим шепотом, — Все это уже не имеет значения.

Она глубоко вдохнула воздух и смело ответила:

— Потому что пока Кэролайн живет у меня. Она никуда не уехала.

Его голова тут же взмыла вверх.

— То есть, она пока никуда не уехала.

Это известие глубоко поразило графа, как и надеялась Джейн. Она наблюдала, как на его лице сменяют друт друга мощные эмоции потрясения, растерянности, ликования, надежды и печальной неуверенности, что ее обнадежило.

Внезапно граф спрятал переживания под непроницаемую маску и откинулся на спинку.

— Пока?

Джейн двинулась к нему.

— Кэролайн оставалась в нашей стране в надежде, что вы образумитесь, простите ее и себя и попросите, чтобы она вернулась в Мирамонт вашей женой. Однако, поскольку вы не наводили никаких справок относительно ее жизни в Америке, адресов, по которым ее можно найти, и вообще не интересовались, покинула ли она Англию, Кэролайн постепенно пришла к мысли, что вам действительно больше нет до нее дела. Из-за вашего равнодушия через три дня, в пятницу, она поплывет в Нью-Йорк.

— Как она? — робко спросил Брент, рассматривая свои руки.

Это вызвало у Джейн улыбку.

— В точности как вы. Сердита, расстроена, обижена и одинока, потому что ужасно скучает по вас и Розалин.

«А еще заметно беременна», — но это к делу не относилось, и Джейн промолчала. Если графу нужна его жена, он примет ее назад ради нее самой, а не потому, что она носит его наследника.

— Она знает, что вы здесь?

— Нет, — быстро ответила Джейн. — Иначе она бы только разозлилась на меня, и, как уже сказала, я приехала не для того, чтобы убеждать, как вы ей дороги, или заявлять, что вы напрасно ее прогнали…

— Она лгала мне, — холодно перебил он, как будто это все объясняло.

— Святые угодники! Да мужья и жены постоянно лгут друг другу. Тоже мне новость, — раздраженно отмахнулась Джейн. — Кроме того, к вашему случаю это не относится. Кэролайн не лгала, она просто таила от вас свои чувства.

— Хотите сказать, тщательно продуманные планы.

Граф продолжал рассматривать свои руки, поэтому Джейн воспользовалась случаем вернуться к главному.

— Я здесь по двум причинам, лорд Уэймерт. Первая из них — поведать вам кое-что очень личное и удивительное о вашей жене. И я совершенно уверена, что о многом из того, что я скажу, вы не имеете ни малейшего понятия. Я хочу открыть и обсудить эту информацию с вами единственно потому, что считаю вас исключительным человеком, говорю это не для того, чтобы раздуть ваше эго. Я говорю это, потому что думаю, что Кэролайн нашла в вас редкий алмаз.

Граф поднял голову и робко, застенчиво на нее посмотрел.

Она тяжело вздохнула.

— Поймите, я знаю, что такое брак для леди нашего круга. Мой не исключение. Муж добр ко мне, Уэймерт, но для него я собственность, женщина, которая заботится о нем и рожает ему детей. Ничего более. Он заводит любовниц и теперь спит с баронессой Монтейн. Он понятия не имеет, что я знаю о его связях, потому что не представляет, как быстро жены узнают подобные вещи. — Она понизила голос и с чувством продолжила: — Как и все леди нашего положения, я терплю своего мужа, использую его для стабильности, а он точно так же годами терпит мои обычные фривольности, лишь бы я родила ему сына. Если бы Кэролайн вышла за такого мужчину, как Роберт, я бы всеми силами постаралась убедить ее уехать, но она стала вашей женой. — Джейн положила обе ладони на спинку кресла и легко нажала на мягкую кожу. — Кэролайн вышла за вас, чтобы потом аннулировать брак, вы это знаете. А не знаете вы, как мне кажется, почему…

— Я прекрасно знаю почему, — резко перебил граф. — Розы ей дороже самой жизни.

Неистово сверкая глазами, Джейн процедила:

— Вы еще никогда и ни в чем так жестоко не ошибались.

— Неужели? — недоверчиво протянул он. — Вам так чутье подсказывает, Джейн, или это очередной вымысел Кэролайн?

Раздраженная его сарказмом, Джейн помолчала, чтобы собраться с мыслями. Потом, задумчиво глядя на графа, решила сменить тактику.

— Помните числа, которые вы попросили ее перемножить во время вашего званого ужина, Уэймерт?

На мгновение у него сделался смущенный, а потом раздосадованный вид.

— Я смутно помню тот вечер.

Граф умышленно раздражал ее, но она сочла за лучшее не обращать внимания на его дерзость и продолжала гнуть свою линию.